Врач, философ, историк

Просмотрел фильм про гибель АПЛ Курск. Современный, от Пивоварова.
https://echo.msk.ru/blog/rtvi_noise/2488545-echo/

Прошел сериал Чернобыль.
А я все время думаю про медицину.
А она такая, ... как подводники... как в авиации...

ТО-2 (плановое техническое обслуживание сложного оборудования, уже используемого в практике). Обязательно. Наркозное оборудование, оборудование для реанимации...
Но это сложно! Сложно организовать, сложно использовать...
Дорого опять же.
Можно ли сэкономить?

Кто это контролирует?
В стране Чернобыля -- никто.

Слава Богу, у нас гибнут единицы, а не экипажами, как подводники, и не всем самолетом (по 200-300 человек), как в авиации.
Но тоже впечатляет.
Как в гомельском роддоме, где сложили за раз двух рожениц из-за отсутствия капнографов.
Капнографы, кстати (буржуйская блажь, до этого), сразу была внедрена. Сразу.

Ко мне в реанимацию попал очередной пациент, допился до смерти.
Но мы такие молодцы… вытянули. Очередной алкаш, даром, что мой ровесник (на год младше = 47 лет).

А я его узнал — это мой старый знакомый Витя из времён, когда мне было лет 13–14 (1981–82), когда наша собственная «шубутная» компания еще не началась, и старшие дворовые пацаны еще были авторитетами…
Его старший брат Саша был у нас не просто «авторитетом» — вспоминаю его как порядочного и справедливого «парня из низов с кулаками».
Витя всегда был при нем. Отец у них допился до смерти. Саша себя блюл.

Сашу убили в начале 90-х то ли в Москве, то ли в Питере.
А Витя…
Витя меня не узнал. Слава Богу!
Что бы он узнал во мне?

* * * * *

Сразу вспомнились ребята, с которыми я плотно общался в последних классах школы (15–16 лет, тогда каждый год был «на вес золота», 1983–84), когда и сложилась наша очень тесная компания (мы ее считали «шубутной», но, наверное, себе льстили).
Мы давно не общаемся. Еще одноклассников я могу проследить, но вот остальных (остального)?
Все ли живы?

Мой мединститут (1985) многим моим «начинаниям» положил конец. К счастью.
Я уже не застал нюханья клея, тогда же прекратились пьянки по любому поводу.
Вот только не знаю судьбу некоторых моих друзей, которые точно должны были спиться.
Но спились ли?..

* * * * *

Мединститут многое поправил в моей жизни.
Но жажда «править мир под себя» оставалась.
В этом я всегда находил себе единомышленников.
Они такие… единомышленники… разные.
Но когда они неожиданно уходят, выясняется, что порой просто не к кому обратиться с вопросом…

Когда умер мой старый друг Гоша 6 лет назад, мне не с кем стало разговаривать на очень интимные темы (политика, то се в нашей стране).
Некому прислать иную ссылку, которую поймет только он.

* * * * *

Когда год назад погиб Женя Сантоцкий, оказалось, что не с кем ездить на конференции.
Не то чтобы незачем. Хотя правда: зачем?

Но вот тема: не с кем.
Чтобы и побегать каждый на свою секцию, и поговорить после этого, и выпить вечером, и просто потрындеть потом о том о сем…

Что это с миром?
Или это со временем?
Или это со мной?

14 июня а автоаварии трагически погиб заведующий реанимационным отделением Центра Трансплантологии 9-й клинической больницы г. Минска Евгений Оганесович Сантоцкий http://auto.tut.by/news/road/500584.html.

«Не влезает в голову…» «Невозможно до конца постичь…»
Неважно, что это штампы… Неважно…
Не влезает…
Действительно, невозможно…

* * * * *

На этом уровне в нашей профессии заменимых нет.
Такие «высокотехнологичные сферы…»
На Жене многое было завязано.
Такие потери… Невосполнимые.
То есть теперь восполняемые другими.
Но не заметить потери бойца не выходит!..

А главное возраст: 37 лет!
Еще все впереди!
Такой путь!.
Все теперь будет иначе, чем могло идти…

* * * * *

Человек!
Коммуникабельность, которая связывала множество самых креативных реаниматологов Беларуси!
Огромный практический опыт самых «высоких технологий»!
Коллектив за ним. Хорошо бы теперь ученики!..

* * * * *

В воскресенье я должен был переночевать у него в Минске перед лекцией по заместительной почечной терапии.
Наш совместный проект, наши общие Методические рекомендации…

А сколько таких свежих креативных проектов он держал за собой?!
И это в 37 лет!

Одна из последних фотографий Жени

28 мая 2016 года, Лондон. Приехали на ежегодную конференцию Euroanaesthesia.
Все было впереди…

* * * * *

Женя погиб в автоаварии 14 июня 2016 года недалеко от Воложина на трассе Минск—Гродно.
Погиб сразу.
Похороны завтра.

Последние события выбили из колеи.
Недавно вечером в больницу была доставлена девушка 24 лет после ДТП. Ее сбила машина. "Скорая помощь" еле-еле довезла ее к нам в приемный покой (сбили девушку прямо перед больницей, метрах в 200--300, а машина "Скорой помощи" просто ехала мимо по другому вызову).
Срочная операция. Борьба за жизнь. Перелили ей почти столько же крови, сколько в ней было.
Из травм - перелом бедра и черепно-мозговая травма. Это нечасто, чтобы живот и грудная клетка при этом оставались целыми.
Но уже к утру стало ясно - мозг разбит и погиб.
Мы не очень привыкли к таким событиям. А между тем принятый в Беларуси закон уже давно определил порядок действий в таких ситуациях.
Вызван так называемый "координатор" (специалист, который готовит уже фактически умершего человека к "донорству" - забору органов), начата констатация факта смерти мозга. На электроэнцефалограмме - прямая линия. Мозг действительно погиб.
Но насколько непривычна реальность XXI века!
Бригада по забору органов сразу напомнила "черных воронов", кружащих над трупом.
Такие эмоции возникают даже у медиков. Что говорить про родственников!
Правильно ли это?..
Этично ли?..
* * *
И в то же время ясно, что человека уже нет.
Смерть мозга - смерть человека.
Именно так записано в законе о трансплантации и именно так оно и есть - насколько мы сейчас себе это представляем.
Родственники погибшего могут резко возразить: а вы бы хотели, чтобы тело погибшего близкого вам человека "кромсали" после смерти?!
Никто из непричастных к профессии медика не представляет, что происходит на самом деле с внезапно умершим человеком. Патологоанатом или судмедэксперт режет слоями пораженные органы, доискиваясь правды, потом эти уже раздельно лежащие органы вместе с тряпками запихиваются в "туловище" и хоронятся вместе.
Ткани, умершая плоть...
Забор органов - по крайней мере такое "кромсание", которое посвящено жизни, а не исключительно смотрит на смерть.
Приехала бригада, у которой уже есть предполагаемые реципиенты - тяжело больные люди. Они перед глазами. Им можно помочь.
А этой девочке 24 лет - уже нельзя.
Смерть мозга - это смерть индивида.
Ужасная реальность.
Которой не было в ХХ веке только по причине нашего незнания.
"Многие знания - многие печали..."
* * *
А в это же время (день в день) мальчика 26 лет, внезапно умершего (там - своя история) и затем "успешно" реанимированного (но не настолько успешно, чтобы сохранить ему мозг) "на органы" не взяли. Сейчас я думаю: мы были еще не готовы. Координатор был не готов. Администрация больницы была не готова.
Перелом в сознании у нас случился, вероятно, именно после "встречи" в одной больнице двух вопиющих случаев (нелепая смерть двух молодых людей, которая УЖЕ вырвала их из жизни; они лежали рядом в одной палате, как жених и невеста).
И мне СЕЙЧАС очень жаль тех закопанных уже в землю органов и тканей, которые могли спасти чью-то жизнь.
* * *
У нас в отделении реанимации произошел перелом в сознании. Может, не совсем еще произошел, а происходит.
Наше столкновение с новой действительностью, знание, что реально можно помочь еще живым и часто хорошим и достойным людям за счет УЖЕ умерших - шаг вперед.
Приехавшие из столицы трансплантологи говорили про разговоры со священниками: те очень лояльно относятся к их деятельности, потому что душа человека и гниющее в земле тело - понятия принципиально разные.
Эти разговоры важны как свидетельство - мы переживаем. И "мы" - врачи больницы скорой помощи, и "мы" - трансплантологи из Минска.
Все участники событий в нашей больнице сами не свои после происшедшего.
* * *
В развитых европейских странах активную роль в трансплантологии играют общественные организации, объединяющих членов семей доноров и РЕЦИПИЕНТОВ, то есть людей, спасенных и возвращенных к нормальной жизни в результате успехов трансплантологии.
За одним столом встречаются люди, потерявших своих близких, и людей, которым спасли жизнь чужие органы. В случае гибели единственных детей у родителей фактически появляется новая семья, с которой они могут общаться. И реально общаются. Потому что их ребенок уже погиб.
Уже.
А тело...
* * *
Смерть имеет практическую ипостась.
Это выглядит так: смерть девочки констатируется после смерти мозга (это достаточно сложная процедура). А забор органов совершается еще через много часов, в течение которых проводится искусственная вентиляция легких и поддерживается кровообращение уже "туловища" (без головного мозга).
И все это страшно. Страшно. Страшно.
* * *
К сожалению, у девочки забрали только печень и почки. Сердце оказалось маленьким по размерам (она сама была очень небольшая, килограмм 40-45).
У умершего парня ничего не взяли.
На следующий день после смерти девочки один наш старый опытный доктор оказался на улице в момент, когда травмай переехал голову перебегавшей через дорогу женщины 32 лет (осень, ноябрь, раннее наступление темноты, перебегающие не по переходам пешеходы...)
Наш доктор там на улице сразу констатировал смерть.
А я подумал, что жалко, что современный врач не носит с собой приспособлений для забора органов на такой случай...

Одно и то же:
провожающие на бой диктаторы в последнем приветствии тянут руки вверх, а их "подданные" идут на смерть.
Из века в век.
Хотя давно пора "что-то" менять. Диктаторов, которые всегда хотят "как лучше", а получается "как всегда"...
Как говорил мой отец, в публичных домах принято менять не порядки, а бл***дей.

Оттого "подданные" стремятся идти еще куда-нибудь, кроме "врат смерти".
И хотят других властителей.
А властители обижаются на своих "подданных".

Казаки говорили:
Стоит (необходимо?) СПОКОЙНО относиться к смерти.
Во-первых, пора.
Во-вторых, смерть - это такая необычная "неопределенность определенного":
понятно, что она ждет всех.
Но никто не знает, когда.

В определенном возрасте это становится проблемой.